– Борька, а ты в армии служил? – неожиданно поинтересовался Иваныч, отчего наш младший товарищ как-то напрягся, подобрался весь и побледнел. Как будто не знакомый и родной приятель-собутыльник между делом вопрос задал, а совершенно посторонний и весьма нетрезвый десантник в канун 2 августа.
– Что, опять твой лоботряс чего-то учудил? – я решил отвести тему, тем более было понятно, что разговор идет к юному пацифисту, а вопрос Борьке был задан для проформы.
– Да опять учиться не хочет, – пожаловался Иваныч. – Очередной семестр пропустил, собрался в Европу лететь. Говорит, там больше полезных навыков наберется.
– Каких таких навыков? – Борька вернул дар речи.
– На какие такие шиши? – одновременно с ним воскликнул я.
– Не знаю и знать не хочу, – Иваныч лишь махнул рукой. – Денег я не дам. Найдет – молодец. А чему там в европах этих научится, даже думать не рискую.
– Эх, совсем ты парня запустил, – мне никогда не нравилось отношение друга к воспитанию детей. Мои, конечно, тоже не ангелочки, но место себе в жизни найти способны. – Надо было в Вооруженные силы отправлять, чтоб Родине послужил, ума набрался.
– А я на военной кафедре учился, – подал голос Борька. Уж не знаю, так долго доходил до него ранее заданный вопрос или просто к слову пришлось. Сейчас даже понятия такого нет – «военная кафедра». Вот, почитайте, правду говорю.